Цифровизация наступает. С какой стороны?

Цифровизация наступает. Идет она не с той стороны, где разрабатывают госпрограммы «Цифровой экономики» и проводят пафосные конференции со знаком +. Даже внешняя атрибутика мероприятий - показная значимость, эффектность, высокие чины и титулованные эксперты, выдает их аналоговую сущность. Цифровизация имеет мало общего с романтическими докладами об улучшении жизни людей и расширении возможностей бизнеса.

Цифровизацию продвигают люди совершенно иной природы. Она идет со стороны холодного прагматизма, который утверждает, что повышение эффективности лежит через обесчеловечиваение взаимодействий и отношений.

Цифровой мир, это мир стандартов, не только технических, но и потребительских, и ценностных стандартов. Потому отстроиться от конкурентов за счет особенностей можно только в небольшие маргинальные ниши.

В цифровом мире любое удачное решение легко копируется и тиражируется. Масштабируемость это одно из важнейших свойств не только цифровых технологий, но и цифрового бизнеса. Лучшие решения не делят рынок со средними и худшими, они занимают собой весь рынок. Рыночные ниши выравниваются грейдерами стандартизации, унификации и конвергенции.

Стартапы с интересными идеями, которые могут претендовать на успех в будущем, думают только о том, как дороже продаться лидерам рынка, вовремя выйти в кэш. Слияния и поглощения подстегивают процесс олигополизации и централизации рынков.

В идеальной цифровой экономике для товаров не должно быть таможенных барьеров. Эффективность требует, чтобы каждая страна занималась тем, что умеет делать лучше других. Не умеет? Это не повод, чтобы отказываться от общих стандартов и снижать эффективность.

В идеальной цифровой экономике также не должно быть национальных границ для стереотипов восприятия и моделей потребительского поведения. Теряют значение и государственные границы.

В идеальной цифровой экономике нет места российской электронной промышленности, как и другим отраслям, которые не дотягивают масштабом до уровня мировых транснациональных корпораций.

Жесткая цифровая целесообразность сама не ведет к развитию. Это процесс оптимизации, формализующий и сжимающий или исключающий все живое. Поэтому ключевой вопрос в стратегии цифровой экономики – определение объектов цифровизации, как использовать ее для исключения факторов человеческих слабостей и не позволить при этом задушить творческое начало, сравнять красоту и устойчивость многообразия.

Научные исследования, предпринимательство, оформление новый идей, концепций продукции, новых технологий, организационных подходов, партнерств, привлечение талантов и лидеров, все эти процессы не могут быть формализованы и всегда будут нуждаться в «аналоговом» управлении, в живых человеческих отношениях. «Аналоговые» отношения и процессы сложно тиражировать, они персональны, а потому не могут быть массовыми, но они должны распространяться достаточно широко, чтобы активировать творческие силы. «Аналоговое» управление отвечает за формирование ядра компаний и также ядра отраслевых сообществ, качества которых распространяются на целую экономику. Аналоговое управление особенно важно на новых рынках, когда в конкуренции концепций только формируются стандарты продукции и стандарты потребления.

Цифровизации подлежат процессы, где человеческий фактор проявляется преимущественно в форме слабостей - корысть, леность, рассеянность, горячность и др. Бюрократические процессы подлежать цифровизации в первую очередь. Речь идет не только о государственной, но также о корпоративной бюрократии. Эффект цифровизации здесь - повышение прозрачности и значительное снижение потерь на трение в предпринимательской, исследовательской, творческой деятельности.

Возникает второй важный вопрос – о субъектах цифровизации. Неужели бюрократы захотят цифровизовать самих себя? Себя, конечно, нет, но хотят цифровизовать всех, кого можно подчинить себе. Цифровизация, субъектом которой выступает бюрократия, имеет иерархическую архитектуру с централизованным управлением. В этой модели идет цифровизация промышленности под Ростехом. Цифровизация образования – ЕГЭ, образовательные холдинги. Цифровизация науки, цифровизация государственного заказа, … И везде наблюдаем потерю восприимчивости и адекватности в предустановленной сверху цифровой модели. Нижний исполнительский уровень при этом продолжает вязнуть в противоречиях человеческих отношений, т.к. программа сбоит на каждом шагу и заставляет переключаться в «ручной» режим.

Может ли общество или отраслевые сообщества выступать субъектами экономической политики, используя цифровизацию себе во благо? Не знаю, но нужно пробовать. В электронной отрасли мы делаем такую попытку во второй раз – создаем отраслевую ассоциацию, разрабатываем в сообществе отраслевую стратегию. Семь лет назад не получилось - тогда у государства было много денег, бюрократия была сильная, а общество слабое. Сейчас ситуация с деньгами хуже, и потому у общества больше шансов взять инициативу.

Цифровизация наступает неотвратимо, вопрос в том, кто кого оцифрует, бюрократия оцифрует и выхолостит общество или общество оцифрует бюрократию. У государственных служащих выбор – работать, как член общества, или как плохой бюрократический автомат.

Иван Покровский